Русская Атлантида - Страница 114

114

Казак-артиллерист.

Бой московских копейщиков с гусарами.

Позиция православной шляхты в Полоцкой, Витебской и Могилёвской землях была несколько иной. Изначально эти шляхтичи активно присягали православному царю, надеясь на его покровительство и защиту. Но когда и им стало ясно, что их новый московский сюзерен рассматривает восточные земли ВКЛ лишь в качестве дойной коровы, а его воеводы не считаются с шляхетскими правами, шляхта этих областей тоже отвернулась от новоявленного государя. Осенью 1658 года воевода Юрий Долгорукий писал царю: «Вся присяжная шляхта всех поветов изменили, и к ним, к гетманам Павлу Сапеге и Гонсевскому пристали и твоих ратных людей везде побивали, и в полон имали, и конские стада отгоняли».

Вскоре в Беларуси сложилась ситуация, когда московские войска и казаки относительно безопасно чувствовали себя лишь в крупных городах и замках со значительными гарнизонами, тогда как на остальной территории «хозяевами» были партизаны (прямо-таки аналог фашистской оккупации 1941–1944 гг.). Осенью 1658 года в северных и восточных землях ВКЛ партизанские отряды развернули полномасштабные боевые действия с московскими войсками. Карательные походы 1659-1660-х годов Лобанова-Ростовского (Мстиславль, Старый Быхов), А. Барятинского (Рославль) и Ивана Хованского (Брест) проводились с целью вернуть «под государеву руку» изменившие города. Нарушение крестоцелования и клятвы на Евангелии в те времена действительно было одним из самых тяжких грехов — тому, кто «великому государю крест целовал, а потом изменил», полагалась смертная казнь. И такие казни последовали. Наглядным примером может служить участь Бреста. После взятия города войсками Ивана Хованского его жители были почти полностью истреблены, а их тела брошены в ров без погребения, ибо «измена» (брестчане перебили московский гарнизон и отказались признать свою «вину») повлекла за собой не только беспощадное истребление горожан, но и презрительное отношение к их трупам, известное в этнографии как похороны «заложных покойников».

Подобные действия, однако, только подливали масла в огонь, и когда в контрнаступление перешли правительственные войска Великого княжества Литовского и Короны польской, то к ним сразу и в массовом порядке стали присоединяться бывшие партизаны. Например, ранним утром 1 февраля 1661 года могилевчане, которые всего лишь пять лет назад плечом к плечу с царскими ратниками обороняли свой город от войск Януша Радзивилла, теперь под руководством бурмистра Леонозича разгромили местный стрелецкий гарнизон, а пленных отправили в Варшаву. Это событие так потрясло царское правительство, что патриарх Никон предал всех могилевчан анафеме. Весной 1662 года на территории Речицкого повета к пяти королевским хоругвям присоединились шесть хоругвей «шишей и уездных мужиков». И таких примеров было множество. Другими словами, московские оккупационные войска в ВКЛ достаточно быстро столкнулись с сопротивлением, объединившим все слои общества (шляхту, крестьян, горожан) независимо от их конфессиональной принадлежности.

На Украине ситуация была иной, но тоже взрывоопасной для царских войск. Поскольку запорожское казачество формально оставалось в союзе с Москвой, то после заключения Гадячского договора это гарантировало конфликт гетмана Выговского с царем Алексеем Михайловичем. Оппозицию гетману в основном составили промосковски настроенная казацкая старшина и простые казаки с Левобережья Днепра. Летом 1659 года Выговский вместе с союзниками — татарами и поляками — разбил царскую конницу (7 тысяч сабель) в битве под Конотопом. Но среди запорожского казачества уже набирала силу Руина (гражданская война). Против Выговского вспыхивают восстания. К сентябрю 1659 года, то есть через два месяца после успешной для него Конотопской битвы, присягу русскому царю принесли казацкие полковники: киевский Иван Екимович, переяславский Тимофей Цецюра, черниговский Аникей Силин, — с казацкими полками и населением этих городов. Армия Трубецкого торжественно вошла в Нежин, где русскому царю присягнули мещане и казаки нежинского полка под командованием Василия Золотаренко. Выговский вынужден был сложить гетманские клейноды в пользу сына Богдана Хмельницкого Юрия. Гадячский договор так и остался на бумаге. Тем не менее, ввязавшись в войну со Швецией и поведя себя на оккупированных землях Беларуси и Украины очень жестко, Московское государство упустило шанс ускорить завершение войны с Речью Посполитой, которая продолжалась еще до 1667 года, а присоединение Беларуси и Правобережной Украины было отложено до второй половины XVIII столетия.

Кампания 1660 года стала началом неудачного для Московского царства развития событий в войне, хотя на западном направлении этот год начался большим успехом. Как уже отмечалось, завершая зимний поход 1659–1660 годов, армия князя И.А. Хованского 3 января внезапным штурмом захватила Брест. Московским войскам удалось вытеснить противника почти со всей территории Великого княжества Литовского, а сам Хованский с 20 марта занялся осадой Ляховичей — одной из последних крепостей, удерживаемых литвинами. После взятия Ляховичей и подхода подкреплений (полки С. Змеева и С. Хованского) он намеревался осуществить поход на Варшаву. Однако события повернулись иначе.

114