Русская Атлантида - Страница 72

Барбара Радзивилл.

Родовой замок Радзивиллов в Несвиже, XVI в.

Вскоре после этого, несмотря на оппозицию со стороны польского сейма, Сигизмунд Август тайно и по любви женился на красивой вдове Барбаре Гаштовт (урожденной Радзивилл) — сестре Николая Юрьевича Радзивилла, по прозвищу Рудый (Рыжий), который был двоюродным братом Николая Черного. Бона, ненавидевшая свою вторую невестку не меньше первой, поссорилась с сыном и вернулась в Италию, забрав с собой все свои драгоценности и деньги. 9 декабря 1550 года Сигизмунду Августу удалось устроить коронацию Барбары, что вызвало негодование польских магнатов. По-видимому, королева Бона тоже была возмущена, когда узнала об этом. Однако Барбаре не суждено было долго пользоваться своим новым положением. Она заболела перед коронацией и умерла 8 мая 1551 года. Придворные считали, что у нее была «французская болезнь» (сифилис), но параллельно ходили слухи, что Барбара была отравлена на пиру агентом Боны. Сама Бона умерла в 1557 году, предположительно отравленная собственным врачом.

В 1553 году Сигизмунд Август женился в третий раз, взяв в качестве невесты Катерину Австрийскую, сестру своей первой жены. Когда же он разошелся и с ней, то надежды, что у него когда-либо будет наследник, не осталось. В связи с этим как польские, так и литовские государственные деятели были обеспокоены возможным распадом союза между Литвой и Польшей после его смерти. В 1562 году, накануне войны с Москвой, Сигизмунду Августу было всего сорок два года, но из-за распутного образа жизни его здоровье было серьезно подорвано.

Чтобы обеспечить прочность связей между Польшей и Литвой, требовались совместные действия сеймов обеих стран. Необходимость более прочного союза прекрасно осознавалась как поляками, так и литвинами, но подходы у тех и у других к этой проблеме были различными. Польская шляхта настаивала на полном вхождении Великого княжества Литовского в состав Польши, и лишь некоторые польские сенаторы были сторонниками того, чтобы оставить за ВКЛ определенную автономию; но они вряд ли могли провести в жизнь свои умеренные взгляды.

Вельможи ВКЛ, наоборот, хотели сохранить автономию Великого княжества Литовского в неприкосновенности и были готовы только к тому, чтобы принять новый закон о престолонаследии, согласно которому каждый новый король должен был бы избираться объединенным сеймом Польши и Литвы. Кроме того, литовская и русская шляхта стремилась к постоянному военному союзу с Польшей, что давало ей политические преимущества перед вельможами. Таким образом, военный аспект предполагаемого союза между двумя государствами был осложнен еще и внутренним политическим соперничеством между аристократией и дворянством Великого княжества Литовского. В довершение ко всему существовал фактор украинских казацких старейшин, формально не относившихся к шляхте, но очень хотевших ею стать. В конце концов именно он сыграл едва ли не решающую роль в объединении ВКЛ и Польского королевства в федеративное государство.

В 1562 году шляхта ВКЛ, мобилизованная на войну с Московией и стоявшая лагерем возле Витебска, образовала конфедерацию и потребовала немедленного созыва объединенного польско-литовского сейма. В Польше для достижения определенных политических целей право формировать конфедерацию всей шляхты или ее части практиковалось с конца XIV века, но в XVI веке эта практика стала бесполезной, поскольку к тому времени польская шляхта уже приобрела контроль над своим сеймом. Теперь же литовско-русская шляхта возродила этот обычай.

Ее начинание поддержала польская шляхта, которая на Петрковском сейме (1562–1563) добилась решения о созыве польско-литовского сейма в Варшаве 11 ноября 1563 года, чтобы начать переговоры о прочном союзе между Польшей и ВКЛ. Король согласился с этим требованием и созвал сейм. Но к тому времени война с Москвой уже началась, поэтому собрать достаточное представительство литовско-русского дворянства на сейме оказалось невозможным. На нем смогли присутствовать только делегация от панов-рады и посланники шляхты. Поскольку городу Кракову было поручено послать делегата на польский сейм, то и представитель города Вильня был включен в литовскую делегацию. Фактически она находилась под контролем вельмож, которые выдвигали свой план союза, согласно которому ВКЛ должно было сохранить свою автономию. Главным апологетом этой идеи на Варшавском сейме был Николай Радзивилл Черный.

В польской делегации на сейме, напротив, доминировала шляхта. Поляки требовали полного слияния ВКЛ с Польшей в единое содружество — Rzeczpospolita. Ввиду большого расхождения позиций между польской и литовско-русской делегациями Варшавский сейм 1563–1564 годов не смог прийти к какому-либо решению.

Тем временем Великое княжество Литовское и Русское оказалось в состоянии войны. Военачальники ВКЛ сконцентрировали свои основные силы в Ливонии, рассматривая ее как главный театр военных действий, где тогда уже находилась значительная часть московского войска. Однако Иван IV Грозный решил действовать по-другому. Он ударил по Полоцку. После чего северная Беларусь надолго стала районом интенсивных боевых действий, жестоких битв с участием армий, насчитывавших десятки тысяч человек.

Как известно, в XV–XVII веках московско-литовский рубеж находился в состоянии непрекращающейся полувойны, поэтому удивительным было не начало очередной полномасштабной войны, а, скорее, затянувшееся перемирие. Но все дело в том, что два чрезвычайно мощных государства в своем бесконечном территориальном споре тогда руководствовались не столько абстрактными интересами, сколько конкретными возможностями нанесения эффективного удара по противнику. Вопросы религии, национальности, исторической справедливости имели второстепенное значение. Социальную основу постоянно тлеющего конфликта с литовско-русской стороны составляла многочисленная, небогатая и потому алчная шляхта, а с московской — такой же небогатый, алчный и не менее воинственный «средний служилый класс» — дворянство. В общем, в начале всех начал лежал принцип: удачно напасть, разорить, обогатиться и по возможности закрепить за собой занятую территорию.